Неточные совпадения
По небу, изголуба-темному, как будто исполинскою кистью наляпаны были широкие полосы из
розового золота; изредка белели клоками легкие и прозрачные облака, и самый свежий, обольстительный, как морские
волны, ветерок едва колыхался по верхушкам травы и чуть дотрогивался до щек.
На носок сапога Грэя легла пурпурная
волна; на его руках и лице блестел
розовый отсвет.
Девушка торопливо протянула свою руку и почувствовала, с странным трепетом в душе, как к ее тонким
розовым пальцам прильнуло горячее лицо набоба и его белокурые волосы обвили ее шелковой
волной. Ее на мгновенье охватило торжествующее чувство удовлетворенной гордости: набоб пресмыкался у ее ног точно так же, как пресмыкались пред ним сотни других, таких же жалких людей.
Луша поднялась с своего диванчика и неловко подала руку Евгению Константинычу, который неподвижно, с застывшей улыбкой на губах, смотрел на ее белое кисейное платье, на скромно открытые плечи, на несложившиеся руки с
розовыми локтями, на маленькую розу, заколотую в темной
волне русых волос.
Аудиториум. Огромный, насквозь просолнечный полушар из стеклянных массивов. Циркулярные ряды благородно шарообразных, гладко остриженных голов. С легким замиранием сердца я огляделся кругом. Думаю, я искал: не блеснет ли где над голубыми
волнами юниф
розовый серп — милые губы О. Вот чьи-то необычайно белые и острые зубы, похоже… нет, не то. Нынче вечером, в 21, О придет ко мне — желание увидеть ее здесь было совершенно естественно.
Горячая
волна хлынула Александрову в голову, и все в его глазах приятно
порозовело. Он уперся твердым взором в круглые белые глаза Михина и сказал звонко...
А по праздникам, рано, когда солнце едва поднималось из-за гор над Сорренто, а небо было
розовое, точно соткано из цветов абрикоса, — Туба, лохматый, как овчарка, катился под гору, с удочками на плече, прыгая с камня на камень, точно ком упругих мускулов совсем без костей, — бежал к морю, улыбаясь ему широким, рыжим от веснушек лицом, а встречу, в свежем воздухе утра, заглушая сладкое дыхание проснувшихся цветов, плыл острый аромат, тихий говор
волн, — они цеплялись о камни там, внизу, и манили к себе, точно девушки, —
волны…
Закрылся другой глазок, заснуло другое ушко… А около Аленушкиной кроватки зеленеет весело весенняя травка, улыбаются цветочки, — много цветочков: голубые,
розовые, желтые, синие, красные. Наклонилась над самой кроваткой зеленая березка и шепчет что-то так ласково-ласково. И солнышко светит, и песочек желтеет, и зовет к себе Аленушку синяя морская
волна…
Восточная сторона неба уже наливалась молочно-розовым светом, когда мы, пожелав друг другу спокойной ночи, растянулись на своих постелях; звезды тихо гасли; прииск оставался в тумане, который залил до краев весь лог и белой
волной подступал к самой конторе.
Она нерешительно обувает сандалии, надевает на голое тело легкий хитон, накидывает сверху него покрывало и открывает дверь, оставляя на ее замке следы мирры. Но никого уже нет на дороге, которая одиноко белеет среди темных кустов в серой утренней мгле. Милый не дождался — ушел, даже шагов его не слышно. Луна уменьшилась и побледнела и стоит высоко. На востоке над
волнами гор холодно
розовеет небо перед зарею. Вдали белеют стены и дома иерусалимские.
В дали морской вспыхнул
розовый веер лучей восхода. Сквозь шум
волн с моря из баркаса долетел слабый крик...
Может быть — памятника Пушкина на Тверском бульваре, а под ним — говора
волн? Но нет — даже не этого. Ничего зрительного и предметного в моем К Морю не было, были шумы — той
розовой австралийской раковины, прижатой к уху, и смутные видения — того Байрона и того Наполеона, которых я даже не знала лиц, и, главное, — звуки слов, и — самое главное — тоска: пушкинского призвания и прощания.
Розовый шелк звездой расходился вверху и плыл со стен
волнами,
розовый ковер глушил всякий звук.
Как цветущая яблонь пред лесными деревьями, так она пред другими девицами: очи голубиные, волосы — янтарные
волны, уста — червленые ленты,
розовый шипок — ланиты ее…
— Тогда на Китеже, как впервые ее увидал я, светолепна была — очи голубые, влáсы — янтарные
волны, уста — червленые ленты, ланиты —
розовый шипок.
Сирень отцвела и сыпала на дорожки порыжевшие цветки, по саду яркой бело-розовой
волной покатились цветущие розы, шиповник и жасмин. Экзамены кончились. Будет педагогический совет, нам выдадут аттестаты зрелости, — и прощай, гимназия, навсегда! Портному уже было заказано для меня штатское платье (в то время у студентов еще не было формы), он два раза приходил примерять визитку и брюки, а серо-голубое новенькое летнее пальто уже висело на вешалке в передней.
Когда другие спали крепким сном, в полуночные часы спешил я украдкой, с трепетом сердечным, как на условленное свидание любви, проводить утомленное солнце в раковинный дворец его на дно моря и опять в то же мгновение встретить его, освеженное
волнами, в новой красоте начинающее путь свой среди
розовых облаков утра.
Александра Яковлевна только что встала, и в утреннем негляже казалась утопающей в
волнах тончайшего батиста и дорогих кружев, сквозь которые в подобающих местах просвечивало ее выхоленное, атласное,
розовое тельце. С тех пор как мы покинули ее в Шестово, она пополнела и посвежела, красивое личико приобрело выражение большей самоуверенности и даже игривого нахальства. Она сидела, грациозно откинувшись на спинку chaise-longue и капризно играла миниатюрными ножками, обутыми в шитые золотом китайские туфельки.